Роды с мужем, Харьков, роддом №4

Своего первенца я родила в Харьковском роддоме №4. Воспоминания о персонале и об атмосфере, которую там создали медики, остались самые приятные.

Схватки начались на 39 неделе. Это случилось рано утром, причем сразу с сильной интенсивной боли, которая стихала на несколько минут и резко потом возвращалась. Но пока я сонная, чуть не срываясь на крик от боли, пыталась понять, что происходит, мне внезапно захотелось в туалет (извините за подробность). Кишечник очистился, и ощущения ослабили.

После этого все пошло так, как и должно быть в самом начале первого периода — слабые спазмы внизу живота с большими перерывами.

Подготавливаясь к родам, я настраивала себя на то, чтобы сохранять спокойствие и ехать в роддом как можно позже, то есть уже непосредственно рожать, чтобы большую часть схваток «пережить» дома. С этой установкой я легла в постель и попыталась уснуть. У меня это получилось, и проснулась уже часов в 8, когда схватки стали достаточно болезненными.

В роддом мы должны были ехать вместе с мужем. Но так получилось, что сначала ему нужно было съездить по делам, и я не протестовала, потому, что по ощущениям понимала, что все только начинается и, хотела (как ни странно) побыть одна. Дома оставалась моя мама, но она все поняла и не беспокоила меня. Схватки нарастали, они были похожи на приступы судороги в области живота. Я ходила по комнате, и приспособилась в самом начале каждой схватки принимать максимально устойчивую позу, опираясь руками на что-либо и перенося вес тела на руки. Так было легче.

По ходу дела позавтракала и приняла ванную. А вот музыку, специально для этого подготовленную, слушать не смогла. И вообще никакую не смогла — все раздражало. Примерно в 12 отошли воды. В это же время вернулся, наконец то, мой муж. Мы позвонили врачу и вызвали скорую. Но нужно было все-таки ехать на такси. Старенькая машина скорой помощи так подпрыгивала на каждой кочке, что от этой тряски моя родовая деятельность просто остановилась. В роддоме меня осмотрел дежурный врач и сказал, что раскрытие уже 6 см. Но схватки почти прекратились. То есть они как бы начинались, но потом сразу отступали. Даже мне было понятно, что толку от них нет.

В родильном отделении нас встретила целая компания приветливых акушерок. Они показали несколько свободных залов, предложили выбрать любой понравившийся. Выбрали зал с окнами на теневую сторону. Это была вполне приличная палата — просторная, чистая, светлая. Санузел, правда, был один на весь этаж, и не очень близко. Акушерка, дежурившая в нашем зале, показала, где можно разложить вещи, рассказала, что мне нужно делать, выдала мячик для беременных и сказала, где ее можно будет найти, если она срочно понадобится.

Вообще, как мне показалось, основное преимущество совместных родов — это возможность как можно меньше общаться с персоналом. Они, конечно, все старались и отношение было просто замечательное, но когда ты находишься в родах, лучше, если есть кому отвечать на разные формальные вопросы. И если бы я была без мужа, то мне пришлось бы провести не один час, будучи совершенно растерянной и беспомощной наедине с посторонним человеком. В тот момент я почему-то этого очень боялась, и не отпускала мужа от себя даже в туалет (бедняга).

Доктор приехал, когда мы уже расположились. Он меня осмотрел и сказал, что процесс раскрытия остановился и нужно стимулировать роды окситоцином. Но мне так хотелось, чтобы все прошло естественно, без какого-либо вмешательства. Я пыталась уговорить его немного подождать, ведь схватки не исчезли совсем, я надеялась, что они еще усилятся. В результате сошлись на компромиссе — мне ввели минимальную дозу окситоцина в живот, с расчетом, что ее будет достаточно.

Схватки после этого быстро возобновились. При этом они стали другими совсем. Уже не было ощущения резкого спазма, похожего на судорогу, а просто возникали сильные боли, при которых мне не нужно было замирать в одной позе. Я могла двигаться, тем самым ускоряя процесс и немного смягчая боль. Когда врач увидел по моей реакции, что процесс пошел, мне сделали в позвоночник обезболивающий укол. После этого ощущения стали менее интенсивными, но я продолжала чувствовать каждую схватку, а так же то, как внутри меня медленно по родовым путям опускается головка ребенка.

Когда раскрытие дошло до 8 см, мне сказали садиться на корточки и в схватках начинать тужиться. Врач переживал, что действия окситоцина не хватит, если не ускорить дело таким вот образом. Я садилась на корточки, держась руками за кровать, а спиной опиралась на мужа, который сидел на стуле сзади меня. И все это было жутко неудобно, ведь, по сути, не во что было упереться ногами. Почему мне тогда такой на самом деле очень квалифицированный и заботливый медперсонал не предложил стульчик для родов, который я знаю точно, у них есть, до сих пор понять не могу. А он был очень нужен, но сама я о его существовании в тот момент забыла.

Когда головка малыша опустилась достаточно низко, меня уложили на кровать, и я продолжила тужиться уже лежа. Муж стоял за изголовьем и просто наблюдал. Его помощь уже была не нужна. Классических потуг не было, наверное, потому, что меня немного подгоняли, то есть до них просто дело не дошло. На схватках вытолкнуть малыша не получалось. Помогал врач, который удерживал живот в промежутках между схватками, иначе ребенок просто как на пружине втягивался внутрь меня. Потом оказалось, что причиной этому было обвитие через плечо, которое УЗИ не показало. Но зато когда головка уже почти вышла, малыш просто пулей выскочил из меня. Его быстро обтерли пеленкой и уложили мне на грудь. Не скажу, что во мне сразу проснулась материнская любовь, это произошло потом. А пока с огромным удивлением я смотрела на своего сына. Он звонко кричал прямо мне в ухо, и сердито смотрел по сторонам синими глазенками.