Роды в Псковском перинатальном центре

Город Псков, ГБУЗ ПО «Псковский перинатальный центр»

Это были мои вторые роды.

Как и в первый раз я перенашивала ребенка. Шла уже вторая неделя, как прошел назначенный срок родов. Врач прописала абортирующий препарат. После его приема к вечеру начались тянущие боли, но не в животе, а в пояснице, которые перемещались книзу живота. Поскольку они были нерегулярными, то тревожить врачей я не стала.

После отбоя периодичность таких схваток стала настораживать и, я обратилась к медсестре. Она попросила лечь на спину и положила руку на верх живота. Но у меня-то там не схватывало! Я ей говорю, что пошла схватка, а она ничего не ощущает. И посоветовала поспать и расслабиться. Я, как послушная девочка, постаралась принять удобную позу и спустя некоторое время все же уснула.

У врача, на утреннем осмотре, таких болей уже не было и врач сообщила, что если до утра не рожу, то будут плановые роды. К обеду схватки вернулись с еще большей силой и с ужасающей регулярностью. Обратилась к медсестре, так как врач была на операции. Та отмахнулась от меня и посоветовала отдохнуть, приближалось время тихого часа.

Но какое там. Уснуть я не смогла, да и не ела ничего с завтрака. К трем часам дня терпеть сил больше не было, да и схватки были через каждые секунд тридцать. Меня отправили в родовое отделение. Я не шла, а плелась: минуту ползу вдоль стены и минуту стою, пережидая схватку.

После всех процедур в приемном отделении попала в предродовую палату. Некоторое время спустя меня осмотрел врач и проколол пузырь.

И вот тут-то все завертелось: схватки прекратились и начались потуги. Причем на вторую потугу я почувствовала, что ребенок во мне движется к выходу. Об этом я сообщила врачу. На что тот возмутился: «Не может быть. Ты еще и не потужилась толком».

Я лежала на боку, он подошел и сказал перевернуться на спину. В этот момент началась еще одна потуга и ему пришлось поддерживать появившуюся головку моего сыночка, пока я ложилась на спину. В следующие две потуги он родился прямо в предродовой палате, до родзала меня вести не стали, чтобы не навредить малышу. Так что мой кроха родился без десяти минут семь вечера на белых простынях, а не на холодном столе родзала.